– Сор из избы не выноси! – звучит в голове мамин голос. Главным сором был папа – тихий алкоголик, которого мы с бабушкой часто искали по притонам и приводили домой. Заметали сор и надежно запирали дверь. Дверь и сейчас закрыта, уже пятнадцать лет папа парализован и проводит дни в инвалидной коляске.
Я завидовала девочкам, у которых были настоящие живые папы. Они забирали девочек из детского сада, учили ездить на велосипеде, читали на ночь сказки. Иногда я представляла: кто-то из них стал моим папой и хвалит меня за хорошую отметку, они с мамой пьют чай в нашей кухне и смеются. Сердце сладко замирало от надежды, а потом покрывалось тоскливой ледяной коркой. Мой папа – алкоголик, другого не будет. Алкоголиком был и его отец – мой дед, и другой дед тоже пил и покончил с собой (от этого), а бабушка осталась пить дальше.
Сор копился под коврами и в темных углах и скоро заполонил пространство, а потом сором стала и я сама. С виду я была обычной девочкой – охотно играла в куклы, ходила в детский сад, училась в школе, встречалась с мальчишками, выбирала профессию.
Я это делала, но внутри меня бушевали бури. Вроде бы никто не замечал, и я общалась с людьми, но кожей чувствовала свою инакость. Я будто пропиталась окружавшим меня сором, он проник в мою кровь и отравил ее. Внутри меня поселился Монстр – в серой грязной шкуре, с клыками и когтистыми лапами. Я скрывала его как могла, каждый день, опасаясь разоблачения. За домом начинался дикий лес с волчьими законами, куда нельзя выносить сор, где нельзя показывать слабость, где никому нельзя доверять. Один неверный шаг – и мир набросится на тебя, растопчет, засмеет, отвергнет.
Я боялась быть осмеянной и отвергнутой, улыбалась из последних сил – лишь бы не узнали. А потом я устала бояться и выпустила Монстра наружу – пока он не растерзал и не убил меня изнутри. Так Монстр стал управлять моей жизнью.
Он был груб и бесстрашен, любил алкоголь и наркотики, умел драться не на жизнь, а на смерть. Мы словно поменялись местами – испуганная маленькая девочка оказалась внутри, а снаружи, у всех на виду, был Монстр.
Думаю, он не желал мне плохого, наоборот, защищал свою девочку, успокаивал, утешал, отбивал у врагов, дарил забвение.
Я пила водку, курила марихуану и колола стимуляторы, и это было особое действо, волшебный ритуал, отворяющий двери в иное пространство – то уютное и спокойное, то веселое и яркое. Люди были лишь приложением – досадным или необходимым, но в центре моего мира всегда было вещество – понятное и надежное.
Из двух зол я выбирала меньшее – алкоголь и наркотик, а не людей.
Общение с людьми вызывало страх, гнев и зависть, а вещества дарили счастье, и кому неочевиден выбор?
Катилось время, и Монстр не то что слабел – но ветшал, его раны заживали плохо, а силы уменьшались. Девочка внутри не была
уже под защитой, и когда его били – у нее текла кровь, было больно.
Настало время больниц – казенных кроватей, строгого режима, капельниц и таблеток, уговоров, не западающих в душу.
Но однажды как ударили на прощание, прямо в день выписки, взмахом руки с соседней койки, обещанием встречи. Только рука и была подвижной, а тело лежало парализованным грузом. И внутри уродливого тела, внутри своего чудовища, тоже когда-то жила девочка (но уже умерла, очевидно). А чудовище защищало ту, которой больше не было, и махало, и подмигивало дружески – мол, скоро увидимся.
Впервые переступила свой страх девочка, взглянула в лицо своему Монстру, вынесла его на свет, где мир и другие люди. Сор при свете дня оказался бедой и болезнью. Выметала она из дальних углов страх и обиду, стыд и печаль. Выносила их из избы и несла к врачам, к психологам, к другим выздоравливающим – алкоголикам и наркоманам.
Она шла к людям, и они смотрели, и говорили, и понимали, и боль сменялась надеждой, доверием, желанием жить. Девочка становилась заметнее и ярче, а когда у Монстра выпали шерсть и когти, она сделала разноцветный маникюр и прическу, и ей сказали: «Какая ты красивая!»
Познав оттенки темного и страшного, она стала чувствительна к прекрасному и светлому и безошибочно узнавала спрятанных девочек. Скоро это стало ее работой – помогать выбираться из я из плена, возвращать красоту. Память о Монстре еще жива, и шрамы девочки болят и ноют, и девочка снова идет на группу, помогает себе и другим и живет дальше.
Сегодня девочка победила.
Источник: http://r-n-l.ru/pdf/journal-nl/2020/nlj-2020-01.pdf
Фото: /images/search depositphotos.com
