Все из детства, скажете вы, и будете правы. Но почему-то кого-то травма ломает, а кого-то нет, кто-то находит в себе силы её превозмочь, а кто-то – нет. Поговорим об этом.
Зависимость – зависимость и есть, от чего бы она ни была. От алкоголя, от ПВА, от еды, от игр на компьютере или тотализаторе, а также зависимость от любви… И не надо думать, что зависимость любовная, – как будто «благородная». На самом деле можно говорить о каких-то более «социализированных» зависимостях, таких как шопоголизм, трудоголизм, сексоголизм и т.д. И тяжелых зависимостях – там понятно. Благородных из всех них нет. Потому что часто бывает, что одна форма зависимости перетекает в другую. И часто так бывает, что жена лечит своего мужа-алкоголика на протяжении, скажем, 10-15 лет, а потом он перестает пить, куда-то поднимается по работе или посматривает на других женщин, а она – его жена – спивается.
И, пожалуйста, неверно думать, что перестать пить – значит вылечиться. Абсолютно нет. Я вам сейчас покажу, почему.
Аддиктивное поведение выражается в уходе от реальности через изменение психического состояния. Т.е. зависимый человек НЕ ВЫДЕРЖИВАЕТ реальность. В нем патологическим и особенно интересным образом сочетается влечение к жизни и влечение к смерти. Можно даже сказать, что его психология – метафора диалектики человеческой души.
Через максимальное слияние с моментом «здесь и сейчас», размытие своего собственного Я в этом моменте он достигает иллюзию «меня нет». Алкоголизм – это проявление любви, приводящее к смерти. Также и любые другие аддикции. Мы так хотим вернуться обратно в материнское лоно, где все наши потребности удовлетворялись и любое желание исполнялось еще до того, как об этом надо было просить, – что готовы отказаться от себя.
Здесь важны оба момента. Зависимый настолько чувствительный, что его органы чувств и психика не способны переварить реальность. Но одновременно он никак не работает над возможностью её переваривать, потому что ему кажется, что единственный выход – слияние с большим, которое знает, покажет и рассудит. То, что он интенсивно держится за эту мысль (как неосознаваемую, конечно), и объясняет все его поведение.
Кайф от слияния (это называется «океаническое чувство») действительно вызывает в зависимом человеке психологический подъем, релаксацию, даже ощущение беззаботности и усиление воображения. И весь остальной мир кажется уже не таким реальным, а значит, и не таким важным. Так, зависимый (от чего бы то ни было) больше всех других психологических типов НЕЗАВИСИМ от человеческого мнения. Что ему до «человеков», когда тут такое…
Более того, зависимый человек весьма хорошо вписывает окружение в свои механизмы зависимости. В частности, муж-алкоголик во время «передышки» вполне себе хороший муж. Он так «зарабатывает» возможность напиться. И чем он лучше себя ведет – тем ближе срыв. А после срыва на жене отрабатываются те накопленные злости, которые не могли быть проявлены, когда ему необходимо было казаться хорошим. И у него есть для злости повод – реакция жены. Или хотя бы собственное мучительное состояние. В общем, все подгребается под его стиль жизни.
Также зависимые с интересом ходят к психологу, потому что в их картине реальности «ходить к психологу» — значит показывать окружению, что они хотят вылечиться. Это их оправдание и откуп для окружения.
Конечно, один зависимый не похож на другого, но чем острее зависимость (от чего бы то ни было), тем больше у зависимого пустоты в душе. И отмечу, что этой пустоты больше, чем у преимущественного большинства клинических групп. На окружение это производит разный эффект: кого-то пугает, кто-то бежит спасать. Но мало кому пофиг, мимо такой бездны не пройти.
Как уже понятно, эти люди с удовольствием отказываются от себя; но справедливо сказать, что их Я не сильно-то и сформировано. Читайте статью о первичном нарциссизме, вот тут его нет, потому что человек не может напрямую у значимых близких просить о своих потребностях. Только через аддиктивное состояние. Так бутылка условно выступает как большой друг, говорящий «Ты можешь, я с тобой!». Ну как от нее отказаться?
А почему у них Я не сформировано? Потому что родители занимались чем угодно, но не ребенком. Причем ребенка-то, может, и любили, но было что-то еще, что оттягивало на себя почти все внимание родителей. Так, контакт с ними был НЕ непосредственный, а надо было еще договориться или дождаться внимания.
Ну и понятно, что зависимые создают зависимых. Причем не всегда передается приговоренность к бутылке. Алкоголик может воспитать «социализированного» зависимого, т.е. зависимого от работы или эмоций определенного рода. Впрочем, он может себе во вред создать и героинщика. Передается не тяга к чему-то конкретному, а бездна в душе. Она как эстафетная палочка гуляет по роду до тех пор, пока не найдется тот, кто, приняв ее, прекратит бежать за дозой.
Однако зависимые не очень осознают свои потребности. Об этом мы много говорили, останавливаться не будем. Но, поскольку они чувства-то испытывают, а их не понимают, все их комплексы и неудовлетворенности хранятся на дне зависимости.
Чем в более измененном состоянии они находятся – тем больше СЕБЯ они себе могут позволить. Хотя, как ни парадоксально, употребляют-то как раз ради противоположной цели: убрать себя. Вот такое единство противоположностей.
Их Я шаткое, оно было сформировано не для того, чтобы ходить по миру и дивиться его красоте. Они сформировали свое Я, чтобы убежать от неприятностей. И соответственно все их Я пропитано каким-то животным страхом. Поэтому они с такой радостью и отказываются от него.
Доверие для них является камнем преткновения и большой проблемой. Они хотят доверять, но не могут. И по этой градации можно делить зависимых людей на две ступени: те, кто все еще хотят, и те, кто уже передумали.
Вот пока они ХОТЯТ доверять – все еще может быть в их жизни. И повторюсь, что никто так не НЕЗАВИСИМ от общественного мнения, как зависимые, поэтому они зачастую добиваются очень хороших результатов в деле, которому служат. Их просто ничто не способно остановить. И если они направят свою энергию на созидание чего-то большого в жизни, им нет равных. Так они могут выйти из зависимости, потому что на самом деле их бездна будет покрываться через служение чему-то ВЫШЕ их самих. Кто большой и добрый для них будет уже не бутылка или конкретный человек, а дело, пропитанное смыслом.
Ну а те, кто уже не хочет доверять (даже если декларируют обратное), к сожалению, будут по кругу гонять свой известный сценарий либо до смерти, либо пока в жизни не случится какая-то катастрофа. Почему так?
Потому что потребности любви, уважения, свободы и даже самовыражения для них не чужды, но затруднены. Причем затруднены они не потому, что человек употребляет или ведет какой-то образ жизни, а потому что у него отсутствует первичный нарциссизм, но присутствует алекситимия и такой уровень подавленной боли, что с ними трудно иметь дело. Не поведение их им мешает, а основные убеждения, на которых выстроена вся личность. Однако в их жизни (почти у каждого) был период, когда эти убеждения были не настолько сильны. Обычно, это либо какой-то период детства, либо ранней юности, когда указанные потребности более-менее удовлетворялись.
И огромное чувство тоски по тому периоду наносит на личность зависимого еще одну глубокую борозду. Причем возможно такой человек даже вписывается в некие авантюры (бизнесовые или любовные), чтобы вернуть себе то чувство, но каждый раз он разочаровывается. Сожаления и разочарования как будто оплетают его и так больное Эго.
Создается иллюзия, что как будто вот эти сожаления и разочарования не дают доверять (миру, людям, себе), но на самом деле человек отказывается от доверия исключительно по собственной воле. Не принимая этот факт, зависимый становится крайне ригидным, брюзгой, скрягой или моралистом (все еще, как ни странно, употребляющим). Он черствый и жестокий, с ним тяжело.
Но те, кто все еще может принять на себя ответственность за качество и количество своего доверия, – как раз на пути исцеления. Впрочем, можно всю жизнь простоять на этом пути, если не двигаться, не развиваться, не лечиться…
И мне кажется очень важно рассказать вам, дорогие читатели, как тесно сплетаются воедино зависимый характер и измены. Вообще я уже приучилась спрашивать у клиенток, когда они ко мне приходят с темой измены мужа, про то, сколько и как часто он употребляет. Бывает, что эти два фактора не связаны, но редко, потому что:
Зависимость как поведение развивает в аддиктивном человеке интерес ко лжи и тайнам. Я уже говорила, что бутылка – это большой друг, который никогда не подведет. Чем лучше отношения с бутылкой, тем хуже с женой. Получается, что у человека УЖЕ имеется вторая жизнь тогда, когда его зависимость приобретает черты ритуала: «по пятницам», «каждые выходные», «суббота с друзьями» и т.д. У зависимого появляются свои секретики, которые знает только он и бутылка, а также те, кто ему помогает в распитии. Наличие секретиков будоражит. Мы уже говорили, что Я у зависимого проявляется там, где надо убежать. Вот здесь этот механизм и раскрывается.
Человек начинает говорить неправду даже там, где ничего не стоит сказать правду. В качестве психологической защиты формируется система постоянного обвинения других. Но помимо скучной и не интересной жизни, протекающей у всех на виду, подворачивается возможность построить себе иной мир, в котором все подчинено аддиктивному стилю жизни (захотел – пришел, захотел – ушел, никаких обязательств, а только удовольствие). Любовница либо не знает о тяге к алкоголю, либо наивно её недооценивает, либо даже поощряет («как с такой женой не напиваться!»)
И такая жизнь рационализируется, т.е. человек убеждает себя в том, что все так живут. Все механизмы психической защиты направлены на нейтрализацию чувства стыда.
Кто-то испугается и воскликнет, что его или её знакомый пьет не так много, чтобы терять стыд. Важно не только то, сколько человек пьет, сколько «как давно он не может без алкоголя». В любом случае, конечно, диагноз ставит врач нарколог или психиатр.
Но бывает и так, что человек имеет склонность к зависимости. А выраженной зависимости пока нет. И все равно динамика создать себе вторую – интересную жизнь – есть. Потому что, как уже было сказано, имеет значение не поведение, а личность – личность зависимого.
И, что печально, девушки приходят ко мне на консультацию не потому, что живут с зависимым, а потому, что выяснили про измену(ы). Т.е. сама жизнь с человеком, который не умеет воздействовать на себя никак иначе, кроме как через алкоголь, их не пугает. А измены вот пугают…
