Два великих русских ученых – Иван Петрович Павлов и Владимир Михайлович Бехтерев – были знакомы друг с другом с университетской скамьи, всю свою жизнь трудились почти бок о бок в Санкт-Петербурге и занимались одним общим делом – изучением основ нервной и психической деятельности человека.
Тем не менее их отношения, по свидетельству биографов, не были безоблачными, хотя до открытого противостояния дело не доходило. Грандиозный публичный раздор все-таки случился. Поводом для него явился вопрос о норме безопасного потребления алкоголя, хотя истинные причины вспыхнувшей вражды были, по-видимому, глубже.
Судя по биографическим очеркам, первый раз собака пробежала между Бехтеревым и Павловым в 1884 году, когда на заседании Конференции (ныне Ученый совет) Военно-медицинской академии рассматривались кандидатуры сотрудников для заграничной стажировки.
Вакансий было лишь две, а претендентов – трое (помимо Павлова и Бехтерева, баллотировался врач С. В. Левашов). Все они имели прекрасные характеристики, рекомендации маститых профессоров и весьма приличный перечень опубликованных научных работ. Комиссия из четырех профессоров, которую возглавлял начальник академии С. П. Боткин, после тщательного изучения представленных документов пришла к выводу о том, что все трое достойны направления на стажировку, и потому, в соответствии с регламентом, вопрос должен быть решен посредством тайного голосования.
Большинство голосов было отдано за Бехтерева и Левашова, которым установили повышенную государственную стипендию и дополнительное денежное довольствие от академии, что позволяло на протяжении двух лет не думать о хлебе насущном. Иван Петрович, незаслуженно обойденный талантливым сопляком (Бехтерев был на 9 лет моложе), затаил обиду, но не утратил силу духа. Спустя некоторое время Павлову по ходатайству С. П. Боткина все же разрешили выезд в Германию и Францию на полтора года, но без дополнительного академического денежного обеспечения.
Другой эпизод столкновения научных и личных интересов этих двух выдающихся людей произошел существенно позже – в 1906 году и касался учения об условных рефлексах. Бехтерев не признавал приоритета Павлова в открытии этого фундаментального феномена и даже использовал свою особую терминологию для его обозначения. Дело в том, что исследования в этом направлении проводились не только на кафедре Павлова, но и в лаборатории Бехтерева. Так или иначе, первенство в открытии метода выработки условных рефлексов было присвоено Ивану Петровичу, который весьма ревностно относился ко всем притязаниям на свой приоритет.
Оба ученых обладали сильным, независимым характером. Особенно крутым нравом отличался Павлов, который был беспощаден к своим противникам и оппонентам. Речи его порой были наполнены такой желчью и сарказмом, что попадать под его горячую руку считалось вредным для здоровья. Очень похоже на то, что Павлову не давал спать спокойно масштаб личности Бехтерева, которому удавалось не только успешно сочетать научную, преподавательскую и административную деятельность, но и увлекать своими идеями и замыслами многих талантливых врачей и студентов.
Судите сами. Павлов впервые получил кафедру в возрасте 41 года и многие годы оставался в этом статусе. Бехтерев начал заведовать кафедрой (кафедра психиатрии Казанского университета), когда ему едва стукнуло 28 лет. В возрасте 36 лет его приглашают возглавить кафедру душевных и нервных болезней Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге. Спустя пять лет он становится руководителем кафедры психиатрии Женского медицинского института (по совместительству). В возрасте 48 лет его назначают начальником Военно-медицинской академии. А в возрасте 50 лет он выступает в качестве основателя и бессменного руководителя Психоневрологического института, который вскоре начинает обрастать новыми клиниками и институтами (Клиника нейрохирургии и хирургии им. Н. П. Пирогова, Педологический институт, Эпилептическая клиника и др.).
Павлов чрезвычайно внимательно следил за всеми публикациями Бехтерева и не раз давал на них негативные отзывы. Благодаря отрицательной рецензии Павлова на фундаментальную монографию Бехтерева в 7 томах под названием «Основы учения о функциях мозга», последний лишился весьма престижной премии Академии наук. Неудивительно, что между Павловым и Бехтеревым время от времени вспыхивали громкие публичные споры и перепалки, которые иногда выходили далеко за рамки научной дискуссии и становились предметом всеобщего внимания.
Самый громкий скандал разразился в 1912 году. Связан он был с созданием нового детища Бехтерева – Экспериментально-клинического института по изучению алкоголизма, или как его стали вскоре называть – Противоалкогольного института.
Институтов подобного профиля до того момента не существовало ни в одной стране мира. Проект Бехтерева моментально удостоился высшей награды на международной выставке в Турине. Планы были грандиозные. Было спроектировано новое трехэтажное здание, в котором, помимо учебных, больничных и амбулаторных отделений, планировались помещения для библиотеки, кабинетов лечебной физкультуры, физиотерапии, мастерских для трудотерапии, а также лабораторий: физиологической, психологической, биологической, гистологической, ботанической и зоологической.
Предполагалось, что строительство нового института будет осуществлено на средства Психоневрологического института и государственные дотации. Но надежды на собственные силы не оправдались – денег катастрофически не хватало. И потому Совет института обратился в министерство финансов с просьбой о дополнительных ассигнованиях. К прошению прилагалась пояснительная записка, которую составили двое сотрудников института под руководством председателя Ученого совета профессора Гревера.
Министерство финансов, согласно существовавшему регламенту, направило прошение с запиской в бюджетную комиссию Государственной думы, которая в свою очередь отправила документы на рецензию двум академикам – А. Я. Данилевскому и И. П. Павлову, а также профессору Н. Е. Введенскому. Самым внимательным читателем, как и следовало ожидать, оказался Павлов, который считал, что вред алкоголя давно известен и изучать его полный абсурд.
Неудивительно, что он дал сокрушительную рецензию и разразился разгромной статьей в журнале «Русский врач» под названием «Экспериментальный институт для укрепления вящего господства алкоголя над русской землей».
А зацепиться Павлову было за что! В литературной части записки, – пишет он, – бросается в глаза очень бережное отношение к положительным сторонам действия алкоголя: «питательному действию», «развлекающему северянина действию» и т. д. Далее мы узнаем, ласково продолжает Павлов, о безвредной дозе алкоголя для человека при обыкновенном его употреблении, количество которого не превышает 1 г на 1 кг тела.
И затем торжественно громит оппонента: «Определим нагляднее эту дозу. Вес мужчины среднего роста и полноты – 80 кг. Следовательно, его ежедневная безвредная доля алкоголя, по записке – 80 г, что в виде 40% водки составит чайный стакан (250 мл), а в виде 9% вина – 1 100 мл, т. е. 1,5 бутылки по 750 мл бутылка. Теперь разочтите это количество на население русского государства и на дни года, – как мы окажемся ужасно далеки от нормы, когда алкоголь только развивает свои полезные действия, дает удовольствие и вместе безвреден».
Скандал разразился страшный! Стакан, как «суточная норма», стал сенсацией. На нем оттачивали свое остроумие члены Государственной думы, газетчики и все, кому не лень. Н. Е. Введенский, который поначалу дал положительный отзыв, вскоре одумался и включился в дискуссию. «Проект Противоалкогольного института грандиозный и несуразный», – говорил он. «Зачем, например, ботаническая лаборатория и почему не минералогическая? И почему на культурные и другие неотложные нужды у правительства денег нет, а на целый институт моментально нашлись? Разве можно такой глубоко жизненный вопрос, как вопрос о борьбе с народным пьянством, которое ведет к народному разорению и вырождению, связывать с вопросом об учреждении особого института», – восклицал он.
Наиболее деятельные активисты трезвеннического движения – доктора Сажин и Мендельсон – объявили о том, что организаторы Противоалкогольного института намерены научно обосновать спаивание населения России.
Бедный Бехтерев защищался как мог и, наверное, тысячу раз пожалел о том, что невнимательно прочитал то, что написали его коллеги. И до и после скандала он не раз утверждал, что всякое потребление алкоголя наносит вред.
«Ведь на практике нельзя определить, что признавать малой дозой алкоголя, а что большой. Ибо для двух конкретных лиц малая доза будет одна для одного, а для другого – иная. Но главное – то, что дело обычно начинается с малых доз, которые становясь вскоре привычными, затем переходят в большие».
И в наше время вопрос о границах безопасного потребления спиртного для многих глубоко не безразличен. Вокруг него переплетаются взаимоисключающие интересы и побуждения. Виноградари и виноделы, озабоченные поддержанием своей неповоротливой отрасли, в надежде расширить границы позитивного действия вина создают новые сорта винограда с повышенным содержанием кверцетина и ресвератрола – наиболее мощных природных антиоксидантов. Производители водки с той же целью изыскивают добавки, ослабляющие токсическое действие этанола. Заинтересованность продавцов алкогольных напитков в повышении доз риска тем более понятна.
Многие предприятия в области приборостроения благодаря этой теме обеспечивают себе безбедное существование, выпуская индикаторы и измерители уровня этанола. Тема эта близка сердцу производителей антитоксических антипохмельных БАД. Интересы противников зеленого змия, особенно представителей трезвеннического движения, в комментариях не нуждаются.
Люди, проживающие в крупных городах, зачастую относятся к вопросу о дозах риска в соответствии с поговоркой «И хочется, и колется». Некоторые предпочитающие трезвый образ жизни используют вышеприведенные цифры для противодействия сложившимся питейным традициям, а другие для оправдания своей тяги к алкоголю.
Менее образованное и информированное население российской провинции если и слышало о существовании такой проблемы, остается равнодушной к ней.
На самом деле каждый человек, достигший возраста 25 лет, хорошо знает свою «алкогольную» норму и старается придерживаться её. Систематически превышают её в основном те, кто от природы имеет повышенный риск стать алкоголиком или наркоманом.
Следует хорошо понимать, что рекомендуемая норма потребления спиртного является средней для популяции и является предметом научных изысканий медиков, демографов и социологов. Она не учитывает этнических, возрастных и индивидуальных особенностей реагирования на алкоголь. Чувствительность к этанолу колеблется в столь широких пределах, что делает невозможным установление какой- либо единой для всех нормы.
Вывод из всего этого один: опасность употребления алкоголя заключается не столько в количестве принимаемого вещества, сколько в принципиальной сути предпринимаемого действия. Именно об этом говорил более ста лет назад Владимир Михайлович Бехтерев.
Источник: http://r-n-l.ru/pdf/journal-nl/2022/nlj-2022-02.pdf
