Новый гость нашей рубрики «Интервью» — 27-летняя Ксения, девушка с нелегкой судьбой. Она рано стала зависимой от алкоголя, лежала в психиатрических больницах, принимала синтетические наркотики. Сейчас девушка растит двух детей, борется со своей зависимостью и с тяжелой болезнью мужа — шизофренией. О боли, отчаянной борьбе и победах в новом интервью с главным психиатром-наркологом Василием Шуровым.
Интеллигентная холодная семья
Я росла в семье коренных москвичей вместе со старшей сестрой. Нас воспитывали мама и бабушка — папа был алкоголиком. Мама развелась, когда мне еще не было года.
После этого мама никогда не пыталась строить личную жизнь, посвятила себя работе.
Мы жили скромно, помогала бабушка. Главным приоритетом была учеба — все мои родные имеют высшее образование. Поэтому я неплохо училась в школе (хоть и хуже старшей сестры), успешно поступила в ВУЗ на бюджет.
Атмосфера в семье была холодная. Никто никого не хвалил, хорошие оценки считались чем-то само собой разумеющимся. Было не принято обниматься, целоваться, говорить приятные слова.
Мама всегда много работала, ей не хватало времени на нас с сестрой. А еще у нее был интересный взгляд на воспитание.
Мама считала, что душа человека уже знает, какая она. Поэтому достаточно научить ребенка держать ложку и вилку, дать образование — и выпустить его в жизнь.
Ожирение, школьная травля и начало зависимости
С 7 лет мне поставили диагноз «ожирение». В 11 лет я весила 89 кг, а в 14 лет — 127 кг. Страдала от компульсивного переедания. К тому же, мы жили скромно, поэтому я донашивала одежду за старшей и более стройной сестрой. А еще у меня были проблемы со зрением. И главное — я не умела общаться.
Так что в школе я всегда была изгоем. Сразу поняла, что не похожа на остальных. В итоге меня постоянно травили, а друзей не было до средних классов.
Не хотелось ходить в школу. И при мыслях о своих отличиях от других детей часто хотелось покончить с собой.
Но когда ты изгой, у тебя позиция наблюдателя. Ты можешь спокойно и вдумчиво анализировать то, что происходит вокруг.
Я увидела секретную дорожку к социальному успеху: быть крутой, делать что-то запретное. Как-то раз стайка девочек начала расспрашивать, кто хочет покурить с ними за гаражами — и я поняла, что это мой шанс.
Сразу присоединилась, рассказывала им, что давно курю. Это было не так: в моей семье никто не курил, я никогда не пробовала сигареты и не знала, как это делается. Но в итоге я начала в 11 лет за гаражами с девочками — и у меня начали появляться друзья.
По тому же принципу впервые попробовала алкоголь. Одна подружка со мной общалась, потому что я поддерживала ее в любых развлечениях. Нам было 13. Она рассказала, что знает, где можно достать спиртное. Мы купили энергетик с алкоголем.
Помню первые ощущения. Я быстро напилась и ощутила, как ушло постоянное чувство фоновой тревоги. Стало весело, легко и хорошо. Я начала бегать, гоняться за голубями. Смутила этим свою подругу.
Отец «по выходным» и трагическая смерть
С папой мы долгое время поддерживали контакт, он был «отцом выходного дня»: приезжал, дарил нам с сестрой фильмы, играл с нами в компьютерные игры. А еще он с новой женой успел свозить нас с сестрой на море.
Эта поездка — самое счастливое воспоминание детства, было очень здорово. Но одновременно тяжело: и папа, и его жена, и сестра стройные. Мне было неловко в купальнике на пляже рядом с ними, очень комплексовала.
Отец погиб еще молодым, в 47 — его забили собутыльники. Страшная смерть, у него не было половины головы. Мне тогда было 13 лет — в тот период я как раз начала пить.
У мамы сохранилась сильная обида на отца. Ее любимым оскорблением было «Вылитый отец!». Часто сравнивала с ним, когда видела мою импульсивность, эмоциональность.
Но при этом никаких профилактических бесед о вреде алкоголя она со мной не вела, мы не говорили об этом.
Первый алкогольный психоз, больница и реакция мамы
Я хорошо училась, но часто пила с подругами. А еще я была телесно зажата, но под алкоголем раскрепощалась, легко могла раздеться догола, стала вести беспорядочную половую жизнь.
А в 15 лет я впервые попала в психбольницу.
Однажды мы с подругой решили попробовать водку. Вообще, нам легко продавали алкоголь: из-за лишнего веса я выглядела значительно старше своих лет, и могла договориться с продавцами.
И вот, мы напились водки, и я снова начала гоняться за голубями.
А в процессе потеряла из виду подругу и внезапно решила, что обязательно нужно выйти на встречную полосу дороги и помахать машинам руками. Не чувствовала опасения за свою жизнь. И вдруг увидела, как прямо на меня едет полицейская машина.
При виде меня полицейские остановились, из авто вышел молодой сотрудник. Говорит «Девушка, что вы делаете?». А я тогда была в длинном сарафане.
Мне показалось, что этот парень-полицейский что-то делает с платьем, пристает ко мне. И я ударила его рукой в лицо — со всего размаха своих 115 кг.
Конечно, полицейские тут же изменили настрой. Мне заломили руки, я мигом протрезвела, стало больно и страшно. Отвезли в отделение, кинули в «кутузку». А мне было страшно, что у мамы из-за меня будут проблемы. Поэтому я назвала сотрудникам чужое имя и фамилию. Они проверили данные, раскрыли обман.
Объяснили, что если не признаюсь, то меня отвезут в психбольницу. Я согласилась — было страшно подводить маму.
Приковали наручниками, приехала скорая, меня забрали в психушку. Там я уже испугалась не на шутку: начала плакать, что мне на самом деле 15 лет, сообщила настоящие данные, просила позвонить маме и выпустить меня.
При этом я все еще была в состоянии алкогольного психоза. Рыдала, читала стихи Есенина. Меня пытались успокоить, я вырывалась. Привязали к кровати.
Наконец я начала угрожать, что если не позвонят родителям, то их всех накажут. Позвонили маме
Она приехала и забрала меня. Молча. Было видно, что мама очень разочарована. Для меня всегда было хорошо, если она кричит — значит, ей не все равно. А тут — молчание, отстраненный вид.
Мама отвела меня к психиатру и психологу. Врачи объяснили, что я болезненно восприняла смерть папы и не до конца пережила ее. Мне диагностировали депрессию, назначили таблетки, и я начала регулярно посещать психолога.
Все наладилось. Доучилась до 11 класса, принимала антидепрессанты, перестала курить, пила только по праздникам, нашла любящего молодого человека. Правда, если все же выпивала — буянила, вела себя неадекватно, раздевалась.
Ревность, измена и начало конца
После школы я благополучно поступила в университет — хотела на психолога, но в итоге пошла биотехнологом на бюджет.
Маму сократили с работы, она потеряла одну из главных своих ценностей и впала в депрессию. Но я тогда хорошо училась, получала стипендию и внушительную пенсию по потере кормильца. Похудела, жила в маминой квартире вместе с парнем. Он помогал, дарил «родительские» подарки: оплатил лазерную коррекцию зрения, купил платье на выпускной.
Но на последних курсах университета я с ним рассталась — и виной тому стала моя ревность.
Я очень комплексовала насчет фигуры и дико боялась его потерять. Постоянно ругалась, просила «удалить из друзей» разных девушек, контролировала каждый шаг.
На одном из «допросов» я спросила у него, была ли у него девушка с фигурой лучше моей. Он сказал «Да, у моей бывшей». Это сильно ранило, отношения начали рушиться.
Мои комплексы усилились. Есть такая фраза: «Кто ревнует, тот сам планирует изменить». Ведь ревнивый человек имеет низкую самооценку и потребность в самоутверждении. Так случилось и со мной. В голове постоянно стояла фраза парня про «фигуру бывшей», и я хотела отыграться.
В итоге сама же ему изменила — с парнем, который ничего не значил. Мой молодой человек увидел всплывающее смс на телефоне, догадался об измене. Потом я пыталась его вернуть, мы сходились и расходились… В итоге все рухнуло.
Это было ужасно. Я поняла, что теряю контроль от чужих слов, не могу себя трезво оценивать. Я продолжала любить человека, но не могла продолжать нормальные отношения после той его фразы.
А еще считается, что при измене больше страдает тот, кому изменили. А мне кажется, что больнее тому, кто совершил предательство. Я чувствовала себя ужасно грязной. Поняла, что изменила из-за комплексов, и начала ненавидеть себя еще больше.
Раньше мне было отвратительно только собственное тело, а теперь оказалось, что у меня еще и душа уродливая. Это открыло дверь к полному самоуничтожению.
От алкоголизма к наркотикам и тяжелой зависимости
После расставание с парнем я продолжила учиться. В 20 лет закончила институт и начала работать. Поняла, что мне ближе сфера «человек-человек» и устраивалась в салоны красоты, банки и техподдержку, была менеджером по продажам.
Я везде блестяще проходила собеседования, очень хорошо работала. Но примерно через каждые 3 месяца я уходила в запой. Чувствовала себя ужасно: нет любви, нет отца, мама в депрессии, не хочу быть дома, ненавижу девушек с хорошей фигурой…
Приходилось часто менять работу: в какой-то момент начальство догадывалось о зависимости. Но я старалась скрываться до последнего.
И вот однажды валяюсь я ночью в луже, пьяная, воняю. А мне на работу к 8 утра. Вспоминаю, что есть коллега, который всегда может достать запрещенные вещества. Еду к нему.
Это был мефедрон. Я подсела сразу же. От алкоголя у меня проходила базовая тревога. А тут я почувствовала любовь. Я стала лучшей девушкой, с классной фигурой, интересной собеседницей, невероятным человеком. При этом я сразу трезвая, у меня куча сил, а главное — я вообще не хочу есть! И все, ловушка захлопнулась.
Я продолжала активно работать, перестала пить и уходить в запои, начала худеть. Но все деньги уходили на меф. Оформляла кредитные карты, брала наличные в микрозаймах. Накопила долгов почти на 2 миллиона.
Зато все жизненные тревоги свелись к одной удобной проблеме — достать наркотик. С одной задачей жить легче, нет никаких тревог. К тому же, мефедрон закрыл все мои потребности, в том числе проблему привязанности: я перестала нуждаться в людях, как раньше.
Даже пробовала колоться внутривенно, но меня спас лишний вес: пухлые руки, тонкие вены.
Зависимость усиливалась. Однажды искала закладку (тайник с наркотиком) в парке. Покупка была на последние занятые деньги. Ничего не нашла, была в безумии: грязная после поисков, с искусанными от нервов губами, с дикими глазами. И тут меня остановила полиция.
Обыскивали меня грязную с автоматами — и ничего не отыскали. Мне бы радоваться, а я грустила, потому что не нашла наркотик.
Я потеряла контроль. Марафонила — принимала дозу за дозой сутками без сна. Нюхала прямо на улице, иногда — рядом с полицейскими. Бегала голой по парку, пугала стариков и детей. Употребляла любые мощные психостимуляторы. Доводила себя до передозировок. Скатилась в кредиты, потеряла работу…
Через 3 года решила признаться маме. Она ответила: «Не хочу решать твои проблемы. Мне хватило твоего отца. Лучше мертвая дочь, чем дочь-наркоманка».
Потом мама мне много помогала, спасла от кредитов. И увидела мое выздоровление, свадьбу… Я рано ее потеряла, она умерла от ковида.
Но в тот самый момент, после ее фразы…
Неудачный суицид и лечение в психбольнице
После слов мамы я решила, что нужно собрать силы в кулак — и умереть. Начала думать, что же меня точно убьет?
Взяла огромную дозу психостимулятора, все занюхала, запила водкой. Лежу на траве, жду. Понимаю: «не взяло». Поднимаюсь — и тут все потемнело.
Проснулась в токсикологическом отделении, голая и привязанная к кровати. Мне говорят: ты пережила клиническую смерть, сердце остановилось.
Врачи спрашивают, что произошло. Мне страшно, я все рассказываю как на духу. Мне протягивают баночку — сдать мочу на анализ.
Потом меня за эту баночку судили. Отдала штраф, а могли и на 15 суток закрыть. Спасло образование: я клялась, что приличная, а попробовала в первый раз.
Не помню, сколько пролежала в той больнице. После меня перевели в психиатрическую клинику. Там тоже было много пугающих историй.
Знакомство с мужем в очереди на таблетки
Я пролежала в психбольнице месяц. Потом перешла на амбулаторное посещение психдиспансера, получала таблетки. Мне назначили тяжелые препараты, я от них спала по 12 часов. Зато радовалась, что не употребляю. Читала литературу, узнала о группах анонимных алкоголиков и наркоманов, начала бороться с зависимостью.
И тут я познакомилась с будущим мужем. Мы вместе стояли в очереди на таблетки.
Он подошел: «Какая ты хорошая и красивая!». А я стою в маске на лицо, с прыщами от препаратов. Говорю: «Отойди, у меня проблемы с наркотиками. А у тебя что?». Он тогда не рассказал (а у него оказалась параноидная шизофрения), но сообщил, что лежал в больнице больше 15 раз. Я отказалась от общения.
Зависимость — коварная штука. Мне еле удавались 2 дня трезвости, 4 дня были рекордом. Друзья отвернулись, работы не было. Но парень из очереди за таблетками оказался настойчивым: продолжал общаться, приезжал, привозил еду и сигареты, поддерживал в самые тяжелые моменты.
Меня подкупило, что он готов принять меня любой. Говорил: «Я буду с тобой, даже если ты останешься наркоманкой. Я знаю, что ты справишься. Но если вдруг не сможешь — я все равно буду рядом».
Со временем начали встречаться. Он бросил курить, и я тоже. Я перестала употреблять, а он устроился на работу. А я начала вести блог, который стал приносить доход. Вчера мы были наркоманкой и шизиком, и вдруг — новая ячейка общества. Через 2 месяца он сделал мне предложение.
Новая семья, воспитание детей и болезнь мужа
Сначала все было хорошо. Я держала себя в руках, забеременела, родила здорового ребенка. Набрала вес, похудела, провела операцию для избавления от лишнего жира. Начала заниматься спортом, пришла в форму. Пережила смерть мамы от ковида. Завели второго ребенка. Работали, воспитывали детей, очень помогала свекровь.
Но мужу становилось все хуже. Рецидивы — обострения шизофрении — случались все чаще. Мы долго бились за передовые препараты, я хотела для него лучшее лечение. Но срывы происходили все чаще, становились более жуткими.
Это работает по одной схеме. Сначала муж перестает спать, постоянно слушает музыку. Потом начинает курить одну за одной. Потом у него меняется выражение лица и взгляд. Он постоянно кивает головой. И в этот момент его уже пора госпитализировать в клинику.
Если вовремя не положить в больницу, муж становится неадекватным. Я блогер, зарабатываю через телефон — и он начинает его отбирать. Ведет себя агрессивно.
Я выходила замуж за мужчину, у которого срывы случались раз в год. Но теперь рецидивы начали происходить каждый месяц. И он начал поднимать на меня руку.
Очень тяжело видеть, как любимый человек потихоньку уходит, хотя вы боретесь за лекарства и терапию. А еще было больно от того, что я блогер, пропагандирую справедливое отношение к людям, которые борются с зависимостями и психическими расстройствами. Рассказываю о том, как наша семья со всем справляется. Объясняю, что наши проблемы — не приговор.
И вдруг эта красивая картинка рушится.
Измены, срывы и ребцентр
Муж ведет себя неадекватно, не может работать. После срывов чувствует себя отвратительно: ему стыдно, он замыкается в себе. Звенящее молчание, неуверенность.
А я тем временем еще больше худею, работаю за двоих, развиваюсь. Разрыв между нами становится невыносимым. Я понимаю: все, о чем я говорю в своем блоге, — неправда.
И снова начинаю понемногу пить: кажется, что я уже не зависима и со всем справлюсь, просто нужно расслабиться.
И после очередного жуткого рецидива мужа я не выдержала и решила, что с меня хватит. Я могу себя обеспечивать и воспитывать детей. А если продолжу жить в том же духе, начну спиваться.
Я сняла отдельную квартиру, уехала. И в этот период познакомилась с другим, возникли чувства. На этом фоне мужу становится хуже, он снова попадает в больницу. А мои новые отношения не складываются.
Я чувствовала себя ужасно. Я не могу принять болезнь мужа, но и к новым отношениям со стабильным человеком не готова. Не знаю, что делать.
И снова начинаю пить, а муж ложится в больницу. С детьми сидит свекровь. У меня появляются суицидальные мысли: я плохая жена, мать, человек.
И я сорвалась — вернулась к наркотикам.
Не знаю, что теперь добавляют в соли, но они стали еще страшнее. Может, наложился эффект алкоголя, но у меня было полное безумие. Психоз, галлюцинации.
В проблеске адекватности я позвонила своей бабушке и попросила о помощи. Она меня спасла — положила в реабилитационный центр.
Реабилитация, хейтеры и планы на будущее
Сначала я ненавидела реабилитацию.
Бегала и кричала, во мне играл наркотик. Думала, что ребцентр как детсад: с утра до вечера строгая дисциплина, работа, перекуры по расписанию.
А оказалось, что это прекрасно. Тебя кормят, поят, заботятся, и не нужно думать о лишнем. У тебя одна задача — заниматься выздоровлением. Как только я это осознала, сразу же почувствовала себя в раю.
Но муж в тот момент вышел из больницы и решил, что меня отправили в какую-то секту. Начал звонить бабушке, упрашивал ее забрать меня из центра.
К сожалению, пришлось досрочно выйти. Но я продолжаю лечение: работаю по программе, хожу на собрание анонимных наркоманов. Сейчас у меня 51 день трезвости.
Снова учусь жить в трезвости. Стараюсь восстановить отношения с мужем, быть хорошей мамой. Полная чистота и трезвость для такого чувствительного человека, как я — это очень страшно, словно лишаешься кожи. Но если это удается, то качество жизни невероятно повышается.
Я принимаю ответственность за себя, свою жизнь и поступки. За детей, за мужа. Я выбираю быть сильной для себя — и в этом огромное удовольствие.
Правда, приходится сталкиваться с волной негатива. Я блогер, и раньше мне в соцсетях писали о том, что нам с мужем нельзя было размножаться. Нужно обрезать нам трубы, сжечь моего супруга… А сейчас, после наших сложностей и срывов, стало еще хуже. Злые языки страшнее пистолета. Никто не верит, что у нас получится.
Но директор ребцентра мне как-то сказал: «Выздоравливающий наркоман обречен на успех». Это действительно так.
Ты обязан читать ежедневник, ходить на собрания, служить людям, быть честным. Ты можешь быть несчастным, как собака, но каждый день должен работать над собой. Это очень тяжело. Но если получается, ты становишься достойным человеком.
Меня мотивируют чужие истории успеха, взлеты. И я тоже хочу это транслировать. Мечтаю прожить 1 год трезвости и больше. В планах стать тренером и консультантом по зависимости. Это две главные проблемы в моей жизни — лишний вес и зависимости — и я решила помогать другим людям справляться. Мои слабые стороны станут силой.
И хочется сказать важную вещь родителям алкоголиков и наркоманов, а также самим зависимым.
Если человек сталкивается с такой проблемой, это всегда сильнейшее чувство одиночества, но также огромный потенциал. Все выздоравливающие зависимые — очень успешные, красивые, интересные и глубокие люди. Просто нужно подобрать ключик, найти правильную мотивацию. А вокруг много бесплатной помощи.
Источник:https://dzen.ru/a/ZLWNVvS-kniRXoHZ
